Лада - Страница 65

— Отца убили в конце июля.

— Я в конце июля сам почти как труп был.

— Может не ты сам, может брат твой.

— Всемила не тронь, — с угрозой сказал Ратибор. — Всемил меня спасал, не до мести ему было, да и не позволил бы я так мстить. Коли бы я твоего отца убить хотел, я бы это сделал сразу, как он в город вернулся. Он приехал с двумя десятками воинов. Что мне было его два десятка, у меня за спиной две сотни стояло. И мне предлагали, если не убить, то гнать князя в шею, но я не захотел. Вот у меня где, — Ратибор чиркнул ладонью вдоль шеи — власть эта была. Я жену толком оплакать не мог, брата с отцом не проводил как следует из‑за княжества этого. Я дружинник, а не правитель. И я лично отцу твоему предложил помочь, я три дня к нему ходил, рассказывал что делали, почему, какие планы были, что вышло, а что упустил я. Сам, — Ратибор зло сжал зубы. — А мне за это нож в спину. Кабы Лада не заволновалась что меня долго нет, кабы Всемил искать не пошёл, я бы кровью истёк. Был ли у меня повод убить твоего отца? Был. Но я его не убивал и не просил никого убивать. Сам он, видать, нарвался, — мужчина усмехнулся. — Приехал с чужой дружиной, и ладно бы повинился, нет, обвинять сразу начал, из кожи вон лез, порядок наводя. Сразу пороть, сечь, в острог неугодных. И это после предательства.

— Не тебе судить как ему себя вести надо было, — прошипел Всеволод

— А кому, если не мне? — с вызовом спросил Ратибор. — Он меня дважды предал.

Всеволод не нашёл что ответить.

— Нет моей вины в смерти твоего отца, Всеволод, — сказал Ратибор уже спокойно. — Прятались мы полтора месяца, петляли. В начале августа в городке Придол мы останавливались. Пошли людей, пусть поспрашивают, нас должны были запомнить, украшения мы продавали, что у Никиты были. Дорогие, у местных таких денег не было, купец заезжий их купил. Дороня, нет Бороня его звали, купца того. Из Даронда он. Раньше не помню где останавливались, плохо мне было. На Всемила не греши, он и хотел бы отомстить, да не мог, помимо меня беспомощного на нём ещё Лада с Никитой были, их жизнями он рисковать бы не стал.

— Лада выжила? — удивился Всеволод. — Она тут?

— Тут, — кивнул Ратибор. — Ещё ко мне вопросы какие есть?

— Нет больше, ступай, — разрешил князь Ждан.

— Всемила позови, — одновременно с хозяином дома, сказал Всеволод. — Его о том, где ехали, порасспрошу.

— Не делал бы ты этого, княжич, — покачал головой Ратибор. — Всемил не я, он если разозлится…

— Я князь, — бросил Всеволод. — И сам буду решать что делать.

Ратибор вышел и тут же наткнулся на брата и воеводу.

— Ну, чего там? — спросил Всемил.

— Тебя хотят, — Ратибор кивнул на дверь. — Только, Всемил, — он схватил брата за руку. — Пообещай мне, что в руках себя держать будешь.

— Ратибор, ты меня прямо пугаешь, — Всемил нахмурился.

— Всеволод там.

— Всеволод? Тот Всеволод? — Всемил неопределённо мотнул головой. — Княжич?

— Он теперь князь, отца его убили.

— Поделом, — хмыкнул Всемил. — Не волнуйся, с Всеволодов у меня счетов нет, я вежливым буду.

Но долго оставаться вежливым парень не смог. Едва Всемил понял, что его и Ратибора в смерти старого князя подозревают, он просто озверел. Когда воевода и Ратибор вломились в комнату, Всемил орал и пытался достать Всеволода через плечо князя Ждана.

— Собаке — собачья смерть, — орал Всемил. — Жаль мне, что меня тогда в городе не было, я бы ему сам глотку перерезал. В честном бою, хотя эта гнида на бой бы не согласилась.

— Убью, — орал Всеволод.

— Попробуй, — кипятился Всемил. — Я честного боя никогда не избегал и от смерти в отличие от тебя не бегал. То бабья смерть была, а вы все прятаться кинулись, как бабы. Хотя нет, хуже баб.

— Не тебе меня судить, — орал вырываясь Всеволод. — Не вам.

— А кому? Я князю на верность присягал и я клятву держал, а вот князь свою забыл. А вот дань собрать не забыл. Как бандитов вышибать так мы, а денежки ему?

— То отца земля была.

— И город его был, — не унимался Всемил. — И люди его. Ему ничего не грозило, женщины да дети только умирали.

Молодого князя и Всемила растащили в разные стороны, оба они продолжали яростно рваться и сыпать проклятиями.

— Уведите его, — кивнул на дверь взъерошенный и сильно помятый князь Ждан. Ратибор при помощи воеводы и прибежавших на шум стражников вытолкал брата за дверь. — Всеволод, успокойся. Хватит, — рявкнул князь. — Не виноваты братья Перелески в смерти твоего отца, а что не сочувствуют, тут уж извини, не в моих силах что‑то сделать.

— Он… он, …вы же слышали что он говорил…

— Успокойся, — Ждан устало опустился на лавку. — Воды принесите, — попросил он слуг. — Ратибор же сказал, Всемил парень горячий, несдержанный. Но он не убийца.

Всеволод вырвался из держащих его рук, сел и обхватил голову руками, ему было плохо. Убийц отца он так и не нашёл. А какая была версия, как подходили братья Перелески на эту роль.

— Они приехали сюда совсем измученные, больные, — тихо сказал князь Ждан. — Не они это.

— Я понял, — тихо отозвался Всеволод. — Лель, — крикнул он своего слугу. — Отправь человека в Даронд, пусть поищет там купца по имени Бороня или Дороня, а найдёт, пусть выспросит, не покупал ли тот на тракте в Придоле украшений у Никиты Яснокаменного, при том два дружинника было, один из них раненный и девушка.

— Купца могут не найти, — тихо сказал князь Ждан.

— Лучше пусть найдут, — зло сказал Всеволод. — Ты тоже моего отца осуждаешь, князь? — спросил он, горько усмехнувшись.

— Всё было так как Ратибор со Всемилом говорят? — спросил Ждан.

— Да, — Всеволод опустил глаза. — Мы испугались. Болезнь‑то была странная и страшная. Наших женщин она не коснулась, их сразу как первые смерти начались, в доме заперли, они не болели.